Строили, строим и будем строить!

Не первый год знаком с Михаилом Элешевичем. Вижу, как тяготят его наградные церемонии, свет софитов, публичные речи. Неисправимый трудоголик, он создан для иных форм самореализации. В работе Михаил Абрамович ни себе спуску не дает, ни коллективу, понуждая каждого бороться по гамбургскому счету. Возможно, не всем понятен словесный оборот, попавший в словари крылатых слов с легкой руки литературоведа Виктора Шкловского. В программной статье «Гамбургский счет» – передаю своими словами – лет восемьдесят назад он писал примерно так.В цирке процветает порочная практика. По приказанию антрепренера борцы во время представлений поддаются и ложатся на лопатки. С помощью жульничества устроители чемпионатов подогревают ажиотаж вокруг зрелища и поднимают кассовые сборы. Но один раз в году атлеты собираются в Гамбурге, где выходят на ковер при закрытых дверях и занавешенных окнах. И борются без дураков – тяжело, некрасиво, на пределе сил, – чтобы выстроить истинный рейтинг для посвященных. Чтобы доподлинно знать, кто есть кто в шеренге народных кумиров. Такая профилактика дисциплинировала атлетов. Помня о Гамбурге, они должны были тренироваться
и поддерживать себя в форме… «Гамбургский счет, – резюмировал автор громкой публикации, – нужен и в нашей литературе!»
Жизнь превзошла ожидания Шкловского. Гамбургский счет стал оценочным понятием во всех сферах, где есть момент соревнования. В ОАО «Трест Белсантехмонтаж №1» он совпадает с показателями Новополоцкого управления. Причем много лет. Объемы монтажа, выработка на одного работающего, зарплата, социальный пакет, качество менеджмента, инвестиции в культуру производства и охрану труда, модернизация основных фондов и освоение новых технологий – по всем позициям лидирует коллектив, возглавляемый Михаилом Элешевичем. На фоне других строительно-монтажных предприятий Новополоцка он тоже смотрится выигрышно.
А это всегда отсроченный вызов на праздничную сцену. Не успеют экономисты управления подвести итоги очередного года – и все, надевай парадный костюм, выходи в люди, принимай очередную награду. На этот раз пришлось ехать в Витебск. 28 января в Национальном театре имени Якуба Коласа поздравления получали лауреаты премии «Человек года Витебщины». Среди шести новополочан, вошедших в число лучших работников Придвинья, был и Михаил Элешевич. Тогда же мы договорились с ним об интервью для «Новой газеты» и через какое-то время встретились…–  Михаил Абрамович, когда разговариваешь с хозяйственниками об уроках 2011 года, все улыбаются. Но радость эта сродни ликованию окруженцев. Вышли! Прорвались! Выжили всем чертям назло!.. Это радость со слезами на глазах. Потому что одним, как «Нафтану», пришлось срочно диверсифицировать сырьевые потоки. Другим, как АТП-6, приостановить процесс обновления подвижного состава. Третьим, как строительному тресту №16, латать кадровые прорехи… Трудно было всем. А как бы вы охарактеризовали прошедший год?
–  Как чрезвычайно сложный. Всю остроту ситуации мы ощутили в июне, когда фактически было приостановлено жилищное строительство. Казенные формулировки типа «до выяснения, уточнения и принятия решения» не снимали более чем обоснованных тревог отрасли. Еще вчера со всех трибун звучало «давай-давай», а тут пришлось ударить по тормозам. Резко. С риском заноса. С грубой ломкой тщательно сверстанных планов. А если вспомнить, что в программе нашего управления процентов 80 – жилье, то станет понятно, на какие гвозди была брошена экономика коллектива.
Самыми тяжелыми месяцами были август, сентябрь и октябрь. В ноябре стало полегче. Правительство определилось с приоритетами. Стало ясно, сколько и что будем строить, в какой последовательности. Пошло финансирование объектов. Но о полном восстановлении статус-кво все равно говорить не приходилось. Нужно было наверстывать упущенное. Делать за два месяца то, на что отводилось полгода…
–  На экономику, как я полагаю, наслаивалась психология. Прозвучит парадоксально, тем не менее скажу: ваши люди «избалованы» работой. Все последние годы предприятие добавляло и добавляло. Трудовой накат напоминал размеренный ход литерного поезда. И вдруг жизнь, богатая на сюрпризы, рвет стоп-кран. Визг колес. Остановка в чистом поле… Как повели себя люди в обстановке неопределенности?
– Если вы о кадровой эрозии, то этого не было. Люди бегут, когда есть комплекс предпосылок. Простои. Низкая зарплата. Плохой микроклимат. Мы же, невзирая на трудности, уберегли социальный тонус. Воспользовались подрядными заначками. Стали кредитоваться в банке. Перелицевали карту сотрудничества в пользу самодостаточных партнеров. И коллектив оценил усилия руководства. Не мог не оценить! Ведь мы не пошли по пути урезания штата. Никого не отправили в отпуск без содержания. Ни разу не задержали зарплату ни на один день.
Да, несколько человек уволилось. Люди соблазнились длинным российским рублем. Я их уговаривал в этом же кабинете, в котором мы с вами находимся. Объяснял, что трудности временные. Что наше управление и не в таких переделках побывало в начале 90-х. Не убедил. Они потребовали расчета. Имели право. Да и дело было осенью. Все прекрасно помнят это время. Утром в магазине одна цена, вечером другая. Риски, порожденные девальвацией рубля, торговля вколачивала в ценники, перекладывала на плечи покупателей… Короче, ушли и ушли. Два-три человека для коллектива, в котором более 200 работающих, не катастрофа. Скорее, обычная статистическая норма.
–  Или естественное движение кадров.
–  Именно! Деньги не единственный мотив для увольнения. Человек вступает в брак и переезжает в город, где прописана его половина. Призывается в армию. Переходит в разряд пенсионеров. Решает  жилищную проблему с помощью смены жительства… Жизнь есть жизнь. Любой руководитель хорошо знаком с ее хитросплетениями.
–  Михаил Абрамович, вы сказали, что пришлось идти на поклон к банкирам. И это резануло ухо. Ведь Новополоцкое управление БСТМ известно в городе своей финансовой основательностью. Монтажники всегда умели заработать на хлеб с маслом. И по счетам платили вовремя.
–  Что правда, то правда. Уж и не помню, когда мы в последний раз брали кредиты. Пришлось! Потому что финансирование объектов прекратилось полностью. Нам не платили за выполненную работу. Мы не могли взять аванс. Под угрозой паралича оказался весь производственный процесс. В таких условиях не до гамлетовских терзаний типа идти за ссудой или не идти. Бегом бежать! Мы были вынуждены брать заемные средства под сумасшедшие 50 процентов. Причем не на зарплату, как это чаще всего бывает у безденежных хозяйственников, а на приобретение материалов. Издержки такой стратегии очевидны. Даже первоклассник понимает, брать 100 рублей, чтобы через какое-то время отдать 150, крайне невыгодно. Но другого выхода не было. При всей своей дороговизне кредиты помогли нам устоять в самый трудный момент и выправить ситуацию к завершению года.
Констатирую это не без гордости. И не только потому, что нам удалось вывести коллектив из прорыва с наименьшими потерями. Мы, кроме того, сохранили доброе имя. Не подвели ни одного генподрядчика или заказчика. Все работы выполняли в срок и с надлежащим качеством.
–  Самое время поговорить о годовом отчете предприятия. По-крупному, без детализации второстепенных моментов.
–  В 2011 году монтажники управления трудились в 17 из 22 районов Придвинья и за его пределами. Почти каждая четвертая квартира, переданная новоселам в Витебской области, наша. А если убрать из расчета бурно растущий Витебск, то и вовсе каждая вторая. Работники предприятия сдали в эксплуатацию более 100 тысяч квадратных метров жилья и десятки объектов промышленного и социального назначения. Объем строительно-монтажных работ в денежном выражении составил 50 миллиардов рублей.
На этой цифре остановлюсь подробнее. Сама по себе она мало о чем говорит. Но ее можно сделать красноречивой. Как? Разделив на количество людей. Делим. И выясняется, что выработка на одного работающего у нас составила без малого 250 миллионов рублей. Иначе говоря, четверть миллиарда! Любой человек, сведущий в строительстве, скажет вам, что это рекордный показатель. Молва, которая приписывает монтажникам баснословные заработки, забывает именно об этой стороне дела. В Новополоцком управлении БСТМ люди вкалывают. Слово грубоватое, но очень точное. Именно вкалывают! Потому что производственный процесс у нас отлажен от «А» до «Я». От начала договорной кампании до припасенной на черный день работы, которая, как рояль в кустах, ждет монтажников в случае форс-мажора. Это я о перекурах на стройке. Классика отрасли давно попала в эстрадные репризы. Помните? Кирпич есть – раствора нет. Раствор привезли – кирпич вышел… У нас таких «кофе-пауз» в принципе быть не может. Нет строительной готовности на одном объекте – перебрасываем бригады на резервный. Пошел дождь, снегопад, перемело дороги, засыпало траншеи – тоже не беда. Снимаем людей с наружных сетей – отправляем на монтаж в подвал многоэтажки, начинаем работать на внутрянке. Иными словами, топить печку в бытовке и ждать с моря погоды мы себе не позволяем ни при каких обстоятельствах.
Конечно, такое планирование требует комбинационного мышления, просчета вариантов. Это, если хотите, шахматы…
–  Извините, перебиваю. Но всё, что вы сейчас сказали, относится к менеджменту. Искусству управления. А любой полководец силен выучкой солдат, их умением обращаться с оружием.
–  Тут все просто. Монтажное производство на клавиатуру компьютера не переложишь. Главным инструментом остаются руки. Это вопрос квалификации. И система отбора у нас такова, что случайных людей мы не держим. У всех профильное образование, необходимые допуски, практический опыт. Другой вопрос, что при прочих равных условиях больше успевает сделать тот, кто лучше оснащен. А это электроинструмент, портативное сварочное оборудование, другие средства малой механизации. Не скупимся. Покупаем самое лучшее. Службы главного инженера и главного механика отслеживают появление новинок в этой сфере. Ни одно стоящее предложение производителей не ускользает от нашего внимания. Интернет всегда под рукой.
Но должен сказать, что рынок средств малой механизации довольно консервативен. Технические революции тут не часто совершаются. Гораздо динамичнее рынок материалов. Особенно в том сегменте, где предлагаются изделия из полимеров. Мы сразу оценили их достоинства. Доступны по цене. Технологичны. Удобны в плане культуры производства. Раньше выбора не было – только металл. Но одно дело сварка на улице, другое – в замкнутой санкабине. Нехватка воздуха. Отсутствие вентиляции. Дым коромыслом… Сварщики травились цинком, работая в таких условиях. Полипропиленовые трубы сняли массу проблем. Производственных, в первую очередь. А попутно – облегчили, гуманизировали труд людей, которых КЗоТ не зря отправлял на пенсию в 55 лет.
Активный вывод стальных труб из монтажных операций начался лет десять назад. После того, как Борисовский завод пластмассовых изделий освоил выпуск полимерных аналогов. Труб, фитингов, других комплектующих. Сегодня на монтаж с помощью сварки приходится не более 20 процентов от общего объема выполняемых работ. Но, даже имея дело со сталью, мы стараемся минимизировать применение огня. Сварка выжигает защитный слой цинка на кромках соединяемых труб. Это способствует коррозии металла, ухудшая качество питьевой воды, и, в конечном итоге, сокращает век сантехнической начинки объекта. Поэтому там, где сварное соединение можно заменить резьбовым, мы выбираем второй вариант. Как более экологичный и разумный в плане экономики. Делается это прямо на стройплощадке. По месту монтажа. В каждой бригаде есть специальный инструмент – электроклупп. Молодежь, которая приходит к нам, только со слов ветеранов и знает, что еще совсем недавно все это делалось сваркой.
–  Михаил Абрамович, слушаю вас и думаю: инструмент, материалы, приемы монтажа – все это проза профессии. Но за нею просматриваются понятия общечеловеческого характера. Люди труда – соль земли. Их усилиями прирастают богатства страны. Работодатель не может сказать им: беру, кормитесь в поте лица! – и умыть руки. Сегодня любого руководителя возвышают не столько казенные полномочия в сфере найма, сколько личные побуждения сделать жизнь подчиненных богаче, радостней, светлее. У народа на этот счет глаз наметан. Он прекрасно видит, кто отец солдатам, а кто чужой дядя, навязавшийся в родственники.
–  Вы затронули очень тонкую грань управленческого труда. Денег никогда не бывает много. Прежде, чем потратить их, приходится десять раз подумать. И проблема в том, что твои мотивы не всегда очевидны. Имидж предприятия важен, но он на втором месте. На первом – реализация важнейшего из прав работающего человека, права на достойные и безопасные условия труда.
Но и как визитка предприятия спецовка чрезвычайно важна. По ней встречают. И мы не можем отдать этот вопрос на откуп маркетологам фабрик-производителей. Все образцы рабочей одежды проходят у нас испытание реальными нагрузками. Мы берем предлагаемую экипировку и раздаем ее в бригады. Через какое-то время опрашиваем людей: функциональна ли она? удобна? соответствует ли рекламным характеристикам износа? Если монтажники говорят о’кей – приобретаем партию и одеваем весь персонал. Те же образцы, что не прошли экзамена, отклоняются.
Подобная демократизация снабженческой работы решает задачи двух уровней. Мы получаем действительно лучшее из того, что предлагает рынок спецодежды и средств индивидуальной защиты. Кроме того, растет самооценка людей, которые видят, что их мнением дорожат. А это, в свою очередь, улучшает микроклимат в наших подразделениях, поднимает престиж профессии.
В 2011 году предприятие инвестировало в мероприятия по охране труда и культуре производства 535 миллионов рублей. В пересчете на одного работающего получится примерно 2,7 миллиона. И вот я хочу спросить: российский наниматель потратит столько на белорусского гастарбайтера? Сомневаюсь. Он будет придерживаться КЗоТа, требующего 8-часового рабочего дня и двух выходных? Вряд ли. Оборудует мобильную бытовку микроволновкой, холодильником, сушилкой, телевизором? Да никогда! Он потому и берет трудового мигранта, чтобы минимизировать издержки производства. Сравнение голых зарплат не всегда корректно. Нужно брать во внимание еще и такие материи, как человеческое достоинство, социальные гарантии, корпоративная этика.
Я уже говорил вам, что жизнь заставила нас брать банковские кредиты под 50 процентов годовых. И вот представьте себе такую картину. Приходит к директору молодой работник с наболевшим. Недавно женился. Чтобы отделиться от чрезмерной опеки родителей, снял квартиру. Но она абсолютно пустая, ее нужно обставить. А цены в мебельном магазине кусаются…
Мы предоставляли беспроцентные ссуды из тех оборотных средств, что банки давали нам в долг на драконовских условиях. Этой возможностью воспользовалось более 20 человек. Каждый десятый работник предприятия. Суммарно оказанная помощь составила внушительную сумму. В каком эквиваленте ее оценивать? Если перевести в доллары или в евро – это одно. А если посмотреть на беспроцентные ссуды с позиций человеческой солидарности – совсем другое…
Для меня лично это было вопросом чести. В условиях галопирующей инфляции люди возвращали меньше, чем брали в долг. Причем в разы! Но я был уверен, они покроют разницу другой монетой. Отношением к делу. Верой в коллектив. Одобрением тех шагов, что я – как директор – предпринимал, чтобы вернуть предприятие к нормальному трудовому ритму.
–  Вот об этом хотелось бы поговорить основательней. Деньги, взятые в банке, нужно было уравновесить заказами. А это директорский крест. В условиях полузамороженной стройки дефицитный подряд отдают только тому из соискателей, кто на голову выше конкурентов. Кто верблюда протащит сквозь игольное ушко, чтобы должным образом выполнить взятые на себя обязательства.
–  Да, это был момент истины. Наше монтажное управление много лет работало на имя. Теперь имя должно было отдариваться спасительными для коллектива подрядами. Нам позарез нужен был альтернативный портфель заказов за пределами города, области.
Нашли работу в Минске. Это  детский сад на 230 мест. Мы сработали в обычном для себя ключе. И оказа­лось, что наше понимание нормы и качества выгодно отличается от соответствующих трактовок столичных строителей. Система отопления садика была смонтирована и запущена за две недели. Еще три недели у нас ушло на монтаж водопровода и канализации. Санфаянс был установлен за четыре дня! Как выразился генеральный директор треста, если бы не Новополоцк, важнейший социальный объект был бы завален на пороге зимы.
Потом точно такой же садик – один к одному! – мы сделали в областном центре.  На субподряде у ОАО «Стройтрест №9». Отдавая нам подряд, задачу руководство треста сформулировало так: к Новому году пустить тепло. Мы не подвели генподрядчика. Все сделали как надо. Бонусом за это получили еще один объект. Это уже промстроительство. Реконструкция цеха на предприятии «Витебскдрев». Там же, в Витебске, обещан третий подряд…
То есть, я хочу сказать, в кажущейся внезапности таких подрядов есть железная логика. В подоплеке – цепочка причинно-следственных связей. Сделал. Показал себя. Не подвел там, где другие буксовали. И с тобой хотят работать. Тебя сажают в первый ряд участников любого тендера. Мы и сами прекрасно понимаем, что под лежачий камень вода не течет. Строительство жилья с господдержкой резко сократилось. А это был главный кусок хлеба в нашем портфеле заказов. Приноровились к такому типу строительства, перевели на него большинство производственных стрелок. Теперь приходится перестраиваться. Смелее идти на площадки промышленного назначения.
Огромные перспективы мы видим в строительстве Белорусской атомной электростанции. До Островца, что в Гродненской области, километров двести с небольшим. С таким плечом доставки легко мириться, когда думаешь о размахе начинания.  Мы уже получили подряд на выполнение работ по «Объединенному лабораторному корпусу», «Офису генподрядчика со столовой на 160 посадочных мест». На повестке другие объекты.
До самой АЭС тоже скоро очередь дойдет. Первым делом на таких грандиозных объектах создается инфраструктура поддержки. Дороги. Склады. Перевалочные узлы. Производственная база, если в двух словах. Ведь в тело станции нужно будет уложить прорву бетона. Мирный атом требует спецодежд. Кроить и шить их будут здесь же. Для этого нужно строить мощности по производству бетона, арматурный цех и так далее.
Статус города атомщиков неузнаваемо преобразит и провинциальный Островец. Он должен будет соответствовать потребностям многотысячного коллектива элитного объекта национальной энергетики. Речь о жилье, социалке, сервисных структурах, которые будут обслуживать АЭС. Это необозримый фронт работ, колоссальный портфель заказов, борьба за который обнажит истинные возможности строительных и монтажных организаций. Надеемся, что имидж Новополоцкого управления ОАО «Трест Белсантехмонтаж №1» поможет нам занять достойное место в шеренге партнеров белорусских атомщиков.
– Коробка здания, оснащенная комплексом сантехнических систем, преображается, становится теплокровной. Такая инженерная начинка – обещание комфорта, достойной жизни. Ваш коллектив и строители вообще раздвигают горизонты цивилизации. Это благороднейшая из профессий. И я не скажу о ней лучше, чем вы сами как-то сказали. Помните? В одной из наших бесед вы назвали жителей Новополоцка и Полоцка родными для управления людьми. Родными уже потому только, что в этих городах нет ни одной многоэтажки, в которой не поработали бы ваши специалисты… Как говорится, бог троицу любит. Позвольте в завершение разговора выразить надежду, что со временем в круг такого родства войдут и атомщики Островца.
– Спасибо на добром слове. Современная АЭС – пик человеческих возможнос­тей в сфере технологии, венец инженерной мысли. Причастность – пусть да­же самая скромная! – к такого рода строительству большая честь для людей нашей профессии. Если мы будем востребованы на объектах Белорусской АЭС, то постараемся и там не уронить марки нашего предприятия.

Владимир ФАКЕЕВ
Фото Игоря СУПРОНЁНКА