Проект «Беларусь помнит». Фрагменты из рассказов фронтовиков ОАО «Нафтан»

Время быстротечно. То, что вчера было злобой дня, рефреном общественной мысли, сегодня покрывается архивной пылью, чтобы завтра превратиться в культурный слой. В принципе, это необратимый процесс. Вопрос в минимизации потерь нравственного и духовного свойства.

Из сорока с лишним репортерских лет порядка двадцати я был связан с «Нафтаном». Работал редактором заводского радиовещания. Наполнял контентом, как теперь говорят, тематический вкладыш, который в свое время выпускала городская газета на паях с нефтегигантом. Сотрудничал с ведомственной многотиражкой. Стоит закрыть глаза – и лица заводчан, уже раздавшие земные долги, начинают всплывать из толщи лет, взятых на учет вечностью. Речь о фронтовиках. Их было много среди тех, кто строил и пускал главное предприятие города, а затем выводил его на лидерские позиции в масштабе всей советской нефтепереработки.

Работа журналиста процентов на восемьдесят состоит из умения слушать. Бывальщины окопников всегда завершались ожогом души. Человек мирного времени лишен термозащиты, позволяющей безболезненно соприкасаться с реалиями ада, которым в сущности является война. Думаю, с такой оценкой согласятся все коллеги, имеющие опыт общения с поколением победителей. О ветеранах градообразующего предприятия, наряду с «НС», со страниц своих изданий рассказывали газетчики «Витебского рабочего», «Химика», «Вестника Нафтана».

Сборник фронтовых воспоминаний как таковой уже создан их трудами. Проблема в том, что бесценные свидетельства участников Великой Отечественной войны разбросаны по музейным фондам, подшивкам библиотек, семейным архивам продолжателей геройских фамилий. Можно ли их собрать под одной книжной обложкой? Задача непростая, даже если она локализована рамками одного предприятия. Но коллектив «Нафтана», как никакой другой, способен с ней справиться при наличии доброй воли.

У предприятия наведены мосты сотрудничества с отечественным книгоиздатом. Есть финансовые возможности. Роль застрельщиков патриотического начинания смогли бы взять на себя молодые сотрудники заводской многотиражки. Мы, авторы старого закала, с удовольствием помогли бы коренникам дела. Повод обязывает! Многое из того, что есть под рукой сегодня, завтра будет утрачено. Любой следующий юбилей Великой Победы будет только подтверждать эту грустную истину. В данном контексте 75-летие разгрома фашизма – как приказ «ни шагу назад!»

А теперь два небольших фрагмента из рассказов заводчан-фронтовиков. Я выбрал их с определенным сценарным прицелом. В первом – призыв «вставай, страна огромная», пропущенный сквозь сердце конкретного участника грозных событий. Во втором – малоизвестная страница войны, которая де-факто закончилась гораздо позже победных майских салютов…

Сергей Кулёв

Мать, тянувшая на себе семерых ребятишек и огромный воз домашней работы – ломовой, крестьянской – редко плакала. А тут слезы! Горькие, неутешные.

Встретив немой вопрос старшего сына, она зарыдала в голос:

– Беда, Серёженька, беда! Германец на нас напал. Война, сыночек!

Сергей бросился на другой конец деревни, к однокласснику, у которого был редкий по тем временам детекторный приемник. Радио подтвердило страшную весть: война!

Через несколько дней Сергей Кулёв поехал в райцентр – есть такое село Вад в Нижегородской области – записываться добровольцем. Заявление, что принес с собой в райком комсомола, было в несколько слов: «Прошу направить меня на фронт, чтобы бить ненавистных фашистов».

Но годы у парня еще не вышли, ему едва минуло шестнадцать лет.

И на фронт он, как ни рвался, попал только в сорок втором. Боевое крещение получил в семнадцать лет в Воронежских степях. Огненная купель сержанта Кулёва была частью великой битвы на Волге.

«…Я парень был сильный, – рассказывал ветеран. – Против сверстников один на двоих мог выходить. Хотя родился недрачливым, все больше разнимал. Никого не боялся, но в храбрости моей был один изъян. Суеверным рос. Настолько, что когда видел крышку гроба во дворе, где покойник случился, – огородами обходил.

На фронт ехал – сам себя стыдился. Какой ты, к шуту, солдат, когда от мертвеца деру даешь. А тут случай подходящий вышел. Идем мы ночью в боевое охранение. Кругом степь – столом. Звезды ясные, тихие. О войне и думы нет, все больше – о доме, о матери. Совсем в мыслях в родную сторонку улетел, да артналет обратно вернул.

Ударил немец по степи из крупного калибра, да, на наше счастье, промахнулся. «Ложись!» – кричит командир не своим голосом. Молодой был, чуть старше моего, пороху толком не нюхал.

Мы горохом посыпались с дороги. Вжались в землю, чуть припорошенную снегом. Бога поминаем, как водится, хоть и комсомольцы. Успокоился немец – стали подниматься. Тут я только и сообразил: мать честная, с мертвяком в обнимку лежал! Когда фашист-то гвоздил по дороге, думал, бревно какое. Нет, человек куском льда. И не разберешь: наш ли, немец?

С той ночи – как рукой сняло, перестал бояться мертвых…»

И научился наводить страх на врага, добавлю я от себя. Сергей Васильевич начал войну стрелком в пехоте, закончил – командиром взвода в артиллерии. Три года шел к победе Воронежскими степями, Донецким шляхом, лесными проселками Белоруссии, дорогами Венгрии, Австрии, Чехословакии. Дважды был тяжело ранен, перенес контузию. Награжден двумя орденами Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За взятие Вены». В послевоенные годы продолжал службу в Боровухе-1. В 1952 году уволился в запас. Работал начальником Верхнедвинской железнодорожной станции, затем на такой же должности в городском поселке Фариново. В 1967 году устроился на НПЗ инженером базы оборудования, где проработал больше двадцати лет. Умер в 2002 году.

Константин Зимаков

Второй наш герой – уроженец села Омофорово Собинского района Владимирской области. В 1941-м его на фронт не взяли – не вышел годами. Повестка из военкомата пришла в августе 1942 года. К этому времени юноша успел перейти на третий курс Владимирского индустриального техникума.

Молох войны перемалывал миллионы. Но страна берегла грамотную молодежь, не сразу бросала в окопы. На фронт Константин Андреевич попал после окончания Новочеркасского кавалерийского училища. Полученная специальность побратала его с донскими казаками. А в самом конце войны забросила на остров Рюген, где кровь лилась до середины лета 1945 года. Сегодня это Мекка международного туризма. Здесь больше солнечных дней, чем где бы то ни было в Германии. Прекрасные песчаные пляжи. Морской воздух… А в годы войны весь остров, по сути, был военно-морской базой фашистов. Отсюда подлодки третьего рейха отправлялись на пиратский промысел в Атлантику. Сюда же возвращались зализывать раны после схваток с кораблями антигитлеровской коалиции.

Когда советские войска выбили вражеский гарнизон, они нашли на Рюгене огромные запасы амуниции, продовольствия и боеприпасов. Поэтому, наряду с военным администрированием и выполнением пограничных функций, донским казакам и уроженцу Владимирщины Константину Зимакову пришлось охранять то, что фашисты не успели уничтожить. Более того – хотели вернуть силой. Одним из последних безумств гитлеризма стало неподчинение части кораблей ВМФ Германии акту о безоговорочной капитуляции. Морские волки в адмиральских погонах даже разработали план десантной операции с целью захвата провиантских и оружейных складов. Однако и наша разведка не дремала. Взятые в плен лазутчики рассказали о сроках и месте предполагаемой высадки. Защитники Рюгена подготовили встречу непрошеным гостям. Огненный шквал артиллерии накрыл корабли и шлюпки с десантом. Это было последнее серьезное столкновение с немцами…

Рассказы Константина Андреевича отличали подчеркнутая скромность, оглядка на однополчан, что остались на погостах страшной войны. «Я» фронтовика всегда растворялось в солдатском «мы». Может, поэтому из всего, что поведал ветеран, больше всего врезался в память рассказ о том, как он слушал одно из фронтовых выступлений Лидии Руслановой.

Мать русской песни была матерью и для солдат. Они ее боготворили. Русланова дала на передовой больше тысячи концертов. Когда пела на ступенях поверженного рейхстага, солдаты – чудо-богатыри, орлы, вся грудь в орденах – становились на колени и, не стыдясь чувств, плакали. А потом просили Лидию Андреевну петь еще и еще. И она переносила их волшебством своего голоса в разные уголки далекой родины. На Урал. В Сибирь. В донские и воронежские степи. В партизанские леса Белоруссии… Особое место в заказном репертуаре доставалось знаменитым «Валенкам». Не подшитым, стареньким, тем самым, что, по гордому выражению Руслановой, до самого Берлина дошагали…

После войны Константин Андреевич служил в первой Боровухе. Уволившись в запас в звании капитана, вернулся на Владимирщину. Но белорусские гены Тамары Владимировны, супруги ветерана, пересилили. В 1971 году Зимаковы обосновались в Новополоцке. Глава семьи устроился мастером на нефтеперерабатывающий завод, где проработал до пенсии. Ушел из жизни в 1990 году в ночь на 9 Мая.

Владимир ФАКЕЕВ

Фото из архива автора