Синергия успеха генерального директора ОАО «Нафтан»

Интересная штука мозаика: даже разрозненные кусочки смальты или другого материала красивы, но если их искусно соединить, может получиться произведение искусства. Аналогичный пример: на любом предприятии или в организации есть сильные лидеры и гениальные исполнители, а при консолидации их усилий создается слава корпорации… Это и есть синергия успеха, когда при совместном действии отдельных элементов достигается максимальный результат. Умение синергично использовать силу разнообразных мнений и идей, создавать условия для синергичных комбинаций между различными людьми, подразделениями и бизнес-единицами внутри предприятия, а также ее партнерами, в первую очередь, должно быть присуще руководителю. Генеральный директор ОАО «Нафтан» Владимир Третьяков, приехавший в Новополоцк почти полтора года назад, таким качеством обладает в полной мере, что неоднократно доказывал: работая в комсомоле, на различных руководящих должностях в хозяйственной сфере, заместителем генерального директора по обеспечению углеводородным сырьем и реализации продукции РУП «ПО «Белоруснефть». Но сегодня мы с ним договорились «ни слова о работе»…

– Владимир Константинович, я хорошо помню, когда впервые увидела вас в городе – в пятницу, тринадцатого. В прошлом году именно 13 мая вы были представлены городским властям, директорскому корпусу на заседании горисполкома. Вы верите в приметы?

– Буду откровенен: я совершенно не реагирую на гороскопы, не боюсь черных кошек и считаю, что тринадцатое число месяца, выпадающее на пятницу, – обычный рабочий день. По моему твердому убеждению, у каждого человека своя судьба, которую он сам определяет. И никакая кошка не перебежит вам дорогу, если вы сами этого не захотите. Жизнь предоставляет нам право выбора. И для меня, например, самое ответственное – это выбирать. Но когда выбрал, смело иду вперед, потому что решение уже принято. Мне часто приходилось выбирать… Трудность в том, что человек к чему-то прикипает: к знакомым, любимым, дорогим… Это может быть город, улица, работа… И расставаться с этим непросто. Непросто и привыкать к новому, но на то воля судьбы. Допустим, я в своей жизни знаковыми называю четыре города: Мозырь, где вырос, Москву, давшую мне высшее образование, Гомель – там я работал, и вот Новополоцк, с которым почти полтора года тоже связан в силу трудовой деятельности. У меня, кстати, часто спрашивают: как мне нравится Новополоцк и новополочане. Я всегда отвечаю: разве может не нравится город, в котором живешь?..

– На недавней встрече с новополоцкими гимназистами вы признались, что самый дорогой сердцу период – школьные годы. Не лукавили?

– Пару недель назад я ездил в Санкт-Петербург, где участвовал в международном экономическом форуме деловых кругов. В образовавшееся свободное время позвонил своему однокласснику (он военный пенсионер, много лет живет в городе над Невой). Те эмоции, которые школьный товарищ на меня выплеснул, в очередной раз убеждают в том, что детство – не просто хорошая пора с точки зрения возраста, когда всё еще впереди, когда проблем никаких нет. Считаю, что именно в это время завязываются интересные и бескорыстные контакты, складывается настоящая дружба. Когда человек взрослеет, те чистые и честные интересы пропадают из-за суеты производства, хлопот домашних, и количество друзей, заметьте, резко уменьшается, им на смену приходят, как правило, знакомые.
Так что для меня школьные годы – это замечательное время! Учился я, к слову, в очень старенькой двухэтажной школе. Так называемый спортзал был размером с обычный учебный кабинет. В нем стояли конь, брусья – то есть минимальный набор инвентаря. Но мы были счастливы оттого, что все равно могли демонстрировать спортивное мастерство. Я, например, в 10-м классе считался одним из лучших атлетов, занимался в детско-юношеской спортивной школе. Рядом всегда были друзья, с которыми мы бегали наперегонки, прыгали, кто выше… И это было по-настоящему здорово!

– Согласна, что главное в жизни – сделать правильный выбор. Вот вы, уроженец Туровского княжества, смело переступили порог одного из престижных московских вузов и, полагаю, не ошиблись. Как вы считаете, способен ли вообще молодой человек 17-летнего возраста принимать серьезные решения самостоятельно?

– Думаю, что даже если человек совершает ошибку, то у него есть возможность ее исправить. Я, например, принял решение учиться на нефтепереработчика по совершенно субъективным причинам.

– Химию любили?

– Да, очень любил химию. У нас был великолепный педагог, и мы в химии просто «купались». Конечно, всё сопрягалось с повышенной требовательностью учителя. Впрочем, все наставники требовали от нас знаний по своим предметам, и соответствовать этим запросам было очень трудно. Но вопрос в другом. В те годы начали строить Мозырский нефтеперерабатывающий завод. В 10-м классе мы поехали туда на экскурсию. Я был просто ошарашен масштабом строительства! Завод еще не был сдан в эксплуатацию (это произошло в 1975 году, а я школу оканчивал в 74-м), но уже впечатлял. Ведь в маленьком скромном Мозыре не было ничего более серьезного и внушительного, чем этот объект. Я решил: хочу здесь работать. И совершенно без проблем поступил в Московский институт нефти и газа им.И.М.Губкина, получив на экзаменах две пятерки и две четверки. Признаюсь вам, что я супергордился тем, что написал сочинение на высший балл. Это было своеобразное доказательство школьной учительнице русского языка, что я действительно заслуживаю ту оценку, которую она мне поставила. Текст был написан без единой ошибки.

– Тему сочинения помните?

– Конечно: «Нас на подвиг зовет комсомольский билет». Я писал о том, что в Мозыре возводят нефтеперерабатывающий завод, о том, что молодые люди со всей страны едут на ударную стройку… То есть положил на бумагу впечатления от той экскурсии. Единственное, я спросил у экзаменатора, которая ходила между рядами, надо ли в одном месте ставить запятую. Она глянула и сказала, что не надо, порекомендовав при этом избегать таких сложных предложений. Но я был максималистом во всем. Про свой город, которым так гордился, про завод, которому предстояло его прославить, хотел рассказать Москве всё! Между тем, это сейчас Мозырь красавец, а до строительства НПЗ он был довольно провинциальным, хотя расположен на земле, исторически очень богатой: в письменных источниках город впервые упоминается в 1155 году. К сожалению, в отличие от Полоцка здесь многое утрачено, и чисто внешне Мозырь сегодня больше похож на Новополоцк.

– Чем, кроме учебы, вам запомнилась жизнь в Москве?

– О, это был бурный период в моей жизни! Конечно, первые два года давались очень тяжело в плане адаптации к большому городу, к учебе. Спецпредметы нам преподавала именитая профессура, авторы учебников, которые до сих пор переиздаются. Ведь нефтепереработка – это консервативная отрасль: меняются технологии, оборудование, но суть процессов остается постоянной… Так вот, освоившись, после второго курса я взялся изучать Москву. Мне страшно повезло с соседями по общежитию. Круг общения у меня был просто великолепный! В частности, я подружился с одесситом – человеком, обладающим глубокими знаниями в области культуры, истории столицы. Для начала мы посетили все пригороды Москвы, изучили архитектуру, прошлое. После того, как маршруты закончились, а ездить по второму кругу мне было не очень интересно, мы пошли по музеям… Причем мой товарищ следил за всей культурной жизнью, знал, где какие выставки открываются. Например, вернисаж «100 картин из музея Метрополитен» стал огромным событием! Чтобы попасть на эту выставку, надо было часа три стоять в очереди за билетами. И мы стояли. Ведь нью-йоркский музей с мировым именем, преодолев «железный занавес», привез свои шедевры в Пушкинский музей Москвы! Когда музеи были все изучены, мы отправились в театры, от чего я получил незабываемые впечатления. Московские актеры всегда славились высоким уровнем таланта, и видеть их, что называется, живьем, было огромным счастьем.

– Финансы позволяли?

– Рубль-рубль двадцать стоил билет в театр. Примерно столько же – обед в студенческой столовой. Моя стипендия составляла 48 рублей, потом я стал получать повышенную – 56 рублей, плюс родители 30 рублей присылали. Естественно, на эти деньги жить в Москве было бы трудно, и, начиная с третьего курса, мы взялись подрабатывать на овощных базах: разгружали картошку белорусскую, грузинский виноград… Конечно, страшно уставали, потому что работали по вечерам после занятий в институте. Приходили часов в 11 ночи, падали спать, а утром снова шли на учебу. Конкуренция на этом рынке была велика, желающих разгружать вагоны хватало, поэтому приходилось стараться.
…Так что я стремился узнать о Москве как можно больше. И это любопытство, где бы я ни находился, меня до сих одолевает: всегда собираю информацию о том городе, в который отправляюсь. Кроме того, я быстро ориентируюсь, если надо, включаю логику, и, в принципе, порой даже местным жителям готов подсказать «как пройти в библиотеку». Возвращаясь к теме Москвы, хочу сказать, что полученные о ней в студенчестве знания мне потом пригодились. В частности, в 1980 году я ездил по работе в столицу на Олимпиаду, чуть позже возглавлял по комсомольской линии белорусскую делегацию, которая в дни фестиваля молодежи и студентов, тоже проходившего в Москве, принимала гостей из Ганы.

– Скажите, после окончания вуза не жалко было покидать белокаменную ради работы в белорусской глубинке?

– И это решение я принял самостоятельно – вернуться домой и отправиться работать на производство. Москва – не мой город. Я приезжаю, два дня дышу здесь неповторимым воздухом, наслаждаюсь… А потом Москва начинает меня раздражать. Суета… Это очень сложный город, и был таковым даже по тем временам… Я прощался с белокаменной без всякого сожаления. И время показало: то, что после учебы я предпочел практическую работу, прошел на производстве определенную закалку, приобрел опыт, мне дало гораздо больше, чем если бы я последовал примеру некоторых однокурсников, оставшихся в Москве, которые впоследствии больших успехов не достигли.

– Как быстро вы приняли второе судьбоносное решение в своей жизни – жениться?

– Как сказать… Женился я в 27 лет. Жена – моя ровесница. Мы вместе работали в комсомоле, сидели, как говорится, «за одной партой». Мы очень долго дружили, а потом… А потом это было грандиозное событие – большая комсомольская свадьба в Мозыре. Очень много народа нас поздравляло – человек 120! На свадьбе работал замечательный музыкальный коллектив «Отражение» – мои друзья. Дело в том, что я создавал при общежитии рабочий клуб «Квецень», который позже был признан лучшим в области среди аналогичных формирований. К слову, так я попал на работу в комсомол.

– Говорят, вы с супругой великолепно вальсируете…

– У супруги этот дар от природы. А у меня сказываются навыки, приобретенные опять-таки в годы студенчества. Во время учебы мы принимали французов, которые изучали русский язык. За три года общения они научили меня двум вещам: простой разговорной речи со всеми этими междометиями «о-ля-ля» и так далее, плюс – чувствовать ритм во время танца. Могу сказать: нет женщин, которые не умеют танцевать, – есть мужчины, которые не умеют водить. Второе. Женщина никогда не должна вести партнера, потому что это будет уже не танец. Что касается меня, то я, пожалуй, лукавлю: вальс на одном чувстве ритма, конечно, не исполнишь – знать основные па не помешает. Любой паре надо станцеваться – мы с супругой станцевались.

– Вы как-то обмолвились, что коллекционируете картины. А сами рисуете?

– О нет, в этом плане я бездарь. А увлечение живописью – это определенный этап в жизни, когда мне стало скучно с точки зрения работы на производстве, когда вроде всё изучил, посмотрел, и образовалось свободное время для хобби. Поскольку чем-то одним мне увлекаться не интересно, в разные периоды увлечения у меня были разные. Честно говоря, это помогает понимать людей, с которыми сталкиваешься на тех или иных отрезках жизни. Самое удивительное, что, обратив внимание на изобразительное искусство, я приобрел друзей среди художников. Это уникальные люди, совершенно не такие, как мы. Они богаче по восприятию жизни, и, соответственно, то, что видим мы, для них предстает в другом ракурсе. Поэтому многие порой просто не понимают, что изображено на каких-то картинах в силу своеобразного склада мышления автора.
Вначале я стремился изучать талантливых и только талантливых мастеров. Сегодня пришел к выводу, что художественная работа имеет ценность для того человека, которому она нравится. Предвосхищая ваш возможный вопрос, могу сказать, что жемчужинами своей коллекции считаю работы моего товарища, удивительного художника Андрея Крылова, которые, честно говоря, он мне дарил, так как приобрести их я себе позволить не мог. У меня вообще нет строгого увлечения, допустим, живописью или графикой. Я покупаю то, что меня привлекает. Есть, например, работы по дереву шпоном – это довольно редкий вид искусства. Однажды я встретил очень пожилого мастера, которого убедил некоторые из его произведений продать. Знаю еще одного художника, знаменитого резьбой по дереву. Из-под его рук выходят уникальные иконы, которыми я просто восторгаюсь. У меня есть вышивка, есть акварель, изделия из глины (их можно найти у  новополоцких гончаров)… Заверяю вас, что моя коллекция далеко не уровня Третьяковской галереи, хоть я и ношу такую фамилию. А многие работы я раздариваю, освобождая место под новые. Знаете, бывает, прихожу к кому-нибудь из друзей, а они мне говорят: «Вот эту картину ты нам преподнес лет 15–20 назад». Я работу узнаю, но уже не помню, что когда-то она была моей. В то же время очень приятно, что люди ассоциируют картину с коллекционером, который ее подарил.

– Позвольте вопрос в продолжение темы хобби… Как любитель проводить свободное время на природе, охотой не увлекаетесь?

– Думаю, это меня ожидает в будущем, так как уверен: впереди еще интересная жизнь будет. Могу сказать откровенно, что я не большой поклонник грибов, ягод, рыбалки. Может, потому, что был всем этим обделен на протяжении лет пятнадцати из-за огромного объема работы. Находясь в Новополоцке, я просто восхищаюсь красотой местной природы, озер. От природы получаю больше энергии, чем от физических упражнений. Для меня это лучший способ поддержания формы и психологической зарядки. В прошлом году я, например, был аутсайдером в «тихой охоте». Мне-то казалось, что умею собирать грибы. Ан-нет! Но я все равно с удовольствием дышу лесом, брожу по нему и, как ребенок, радуюсь каждой находке…

– Напоследок позвольте спросить, как в вашей семье принято поздравлять друг друга с днем рождения? В частности, знаю, что вы 19 августа будете отмечать круглую дату. И что можно подарить вам, человеку, у которого, пожалуй, есть всё?

– Торжества обычно проходят тепло и по-семейному. Правда, у нас с женой постоянно идут споры: я хочу стол поскромнее, в итоге получается по-славянски – как у всех, наверное. Люблю, когда собирается наша дружная семья: двое детей, внук, зять, сваха, сват. Когда приезжает моя мама, которая до сих пор страшно переживает мой переезд в Новополоцк. Когда друзья приходят… А вот по поводу подарка я больше проблем испытываю, когда сам кому-то что-то выбираю. Считаю, что подарок, прежде всего, должен идти от души. И совершенно не важно, сколько он стоит. Мой принцип таков: всех денег не заработаешь, и рядом всегда оказывается кто-то богаче тебя, красивее, достойнее, успешнее, умнее. Соответственно, у каждого, как мы с вами уже говорили, своя судьба, поэтому гораздо важнее чувствовать, насколько неподдельно люди к тебе относятся. Мне приятно на день рождения получить открыточку или просто услышать добрые и непременно искренние пожелания по телефону – это дороже самого замысловатого подарка.

– Владимир Константинович, заранее с юбилеем не поздравляют. Я просто хочу от души поблагодарить вас за интервью!

Наталья КОНЫШЕВА
Фото Николая Авсеева
P.S. За помощь в организации интервью автор благодарит ресторан «Плаза Вернисаж».