Точильщик коньков и мастер на все руки, старожил хоккейного клуба «Химик» Владимир Караваев провел на льду около 40 лет

Вятские – мужики хватские. Это и про него сказано – старожила хоккейного клуба «Химик» Владимира Караваева. Профи и околоспортивная тусовка к нему обращаются по-разному, но всегда уважительно. Кто по отчеству «Викторовичем» величает. Кто поперед просьбы ставит «дядя Володя».

Ходоки под его рабочей дверью топчутся битый день. По номиналу он – точильщик коньков. А по круговой востребованности мастер на все руки. И «руки» здесь ключевое слово. Сталь хоккейного инвентаря в наши дни правят на точильных станках. В такой работе электропривод – коренник. А вот ботинок починить или нагрудник подогнать способен только кудесник прикладного рукоделия. Тут и скорняжным крючком надо владеть, и шильцем, и строчки-параллели на швейной машинке выводить такие, что не сойдутся вовек…

Всему этому Владимира Вик­торовича научили родной дед и не очень сытое детство, что прошло в старинной Вятке, которая в советские годы была переименована в Киров. На коньки он встал в десять лет. На севере Центральной России, где зима длится по полгода, а то и более того, дело обычное. Особенно, если стадион через дорогу. Там и пропадал с утра до вечера бойкий мальчишка.

Спортивная карьера Караваева начиналась в Кирове-Чепецке. И в армии, выступая за хабаровский СКА, он если и стрелял, то шайбами по воротам соперников. В чемпионате Вооруженных Сил и по другим соревновательным поводам пересекался со многими звездами 70‑х. Свидетельство тому – пожелтевшие фотографии, украшающие стену мастерской. На одной из них можно найти суперзабивного Александра Мальцева, легенду советского хоккея и земляка Владимира Викторовича. В Кирове-Чепецке Караваев с ним был на короткой ноге.

В составе хабаровского клуба будущий новополочанин исколесил всю Россию. Кочевая жизнь с высоты прожитых лет кажется благословением небес. Ну, скажем, какая радость может быть в неудачном силовом приеме, после которого ему, молодому задире, пришлось два дня проваляться в госпитале? «Это смотря кто тебя так, по-медвежьи, помял, – парирует недоумение журналиста Караваев. – Рубились мы в Краснокамске с ЦСКА. Чемпионами Союза. В защите у них играл Юрий Блохин. Габаритный. Плотный. С хорошим центром тяжести. В матче с лучшей командой страны нам хотелось прыгнуть выше головы. Бились. Ложились под шайбу. Шли на таран. Два дня в больничке по такой игре – мелочь».

В советские годы поездка за рубеж была привилегией немногих социальных групп. Дипломатов. Политиков. Чиновников. Артистов. Обласканных властью представителей рабочего класса и крестьянства. Входили в число выездных и спортсмены. Владимир Викторович показывает медаль. Иероглифы на ней дублирует надпись на русском: «Третья дружеская встреча между спортсменами Хоккайдо и советского Дальнего Востока».
Япония поразила самобытной культурой. Муравьиной плотностью жизни. Технологическим взлетом, который бросался в глаза на каждом шагу. Стадионы не были исключением. Закаленные стекла хоккейных бортов Караваев впервые увидел в Стране восходящего солнца. Жалко, что была строгая установка играть вежливо. А так хотелось испытать прочность прозрачного ограждения силовым приемом в углу площадки. Впрочем, и без хоккейного «ура» во всех четырех встречах турне русские оказались сильнее. Победа над клубами Токио невесть какое чудо. А в Саппоро хабаровчанам оппонировала сборная Японии. И дважды была бита без вариантов.

После дембеля Караваев вернулся на родину. Был принят в состав кирово-чепецкой «Олимпии». На льду дела шли хорошо. Но быт напрягал. Семье из трех человек приходилось ютиться по родственникам. А тут случай. Первого тренера по Кирову Юрия Саввова пригласили в Новополоцк. Дальше, как водится, цепная реакция. Спортивный воевода тянет за собой испытанных игроков, чтобы составить из них костяк подначальной дружины. Владимир Бляхман, который в конце 70-х годов выполнял в команде «Полимир» функции генерального менеджера, говоря современным языком, против массового «импорта» не возражал. Даже приветствовал его, понимая, что местной молодежи на льду нужны дядьки-наставники, закаленные, суровые бойцы.

Так Владимир Караваев оказался в Новополоцке. Вместе с ним прописку получили Владимир Пульвер, Сергей Лялин, Владимир Катаев, Владимир Калугин, Владимир Мартынов. Следом подтянулись Михаил Жидких, Андрей Коробов. Кроме того, были нижегородские, орские ребята. Кадровое строительство в город­ском хоккее повторяло опыт промышленного узла. Фундамент закладывали приезжие специалисты, а местная молодежь готови­лась по их профессиональным лекалам.

На первых порах команда играла двумя завозными пятерками. О своей тройке нападения ветеран говорит коротко: Жидких – справа, я – слева, в центре – Катаев. Вскоре наш центровой перешел в тренеры, а его место занял Олег Костицын, батька знаменитых сыновей…
На льду Владимир Викторович провел около 40 лет. Дебютировал в третьем классе, последнюю гастроль провел в ночной лиге Ново­полоцка, приурочив игру к своему 50-летию. Такая преданность хоккею просится в камень или бронзу. Давайте сделаем хотя бы наименьшее из того, что можем. Мысленно поаплодируем этому замечательному спортсмену и труженику.

Владимир ФАКЕЕВ
Фото Дениса Лещика

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

ЧМ по хоккею – 2018. Болеем за новополочан в составе сборной Беларуси (+расписание трансляций)